До закрытия европейского трансферного окна осталось меньше недели, российское останется приоткрытым до конца февраля. Понаблюдав за страданиями Кристиана Нобоа, который из-за агентской возни все никак не мог перейти в «Динамо», Sports.ru попытался понять, как устроена торговля игроками в России. Рассказы о гигантских комиссиях, крепостных крестьянах в молодежной команде и португальце, за которого только в России могли заплатить 16 млн евро, сложились в суровые правила жизни русского трансфера.
У нас бюджет на трансферы в 2011 году – 4 млн долларов, это прискорбно мало (Юрий Степанов, гендиректор «Томи»).
Как вы считаете, у одного футболиста может быть три агента? А у нас такие есть – О Бом Сок. 600 тысяч долларов заплатили его отцу, еще одному агенту – 100 тысяч, третьему агенту – 125 тысяч. Вычитайте (Виктор Развеев, бывший президент «Крыльев»).
Ну так рыночная цена О Бом Сока тогда была 2,5 миллиона. А мы, получается, брали его за те деньги, которые и составляют эти комиссии, то есть втрое дешевле. Одна из комиссий – русскому агенту Абрамову, можете у него спросить. Если объяснять людям, которые не понимают специфики бизнеса: это комиссии, которые позволяют сэкономить на трансферной стоимости.
Бывают сделки, где десять агентов подключены. Если это помогает приобрести игрока, тем более, на выгодных условиях, на это надо идти. Главное, чтобы была выбрана правильная стратегия сделки» (Герман Ткаченко, стратегический консультант «Анжи»).
Между ЦСКА и «Днепром» был подписан трансферный контракт [по нападающему Михаилу Петрусеву], который вступил в силу. Однако после этого в дело вмешались агенты. «Локомотив» посчитал нужным поучаствовать в гонке, которую эти агенты затеяли. Вопрос в том, насколько это этично (Роман Бабаев, генеральный директор ЦСКА).
Мы обо всем договорились – подписали трансферные документы с клубом «Стандард», который действовал вполне профессионально. И с самим Стивеном Дефуром быстро договорились. Единственный, кто не разделял наш оптимизм, это агент Поль Стефани. Он сорвал сделку своим влиянием на игрока. Свою задачу Стефани нашел в том, чтобы отговорить Стивена от поездки в Россию. Убедил его, что в российский чемпионат если уж и ехать, то после 35 лет. Наговаривал даже на расстояния: оказывается, на каждую игру мы летаем за 10 тысяч километров. Отказ от сделки пришел в самый последний момент, когда Дефура уже отправились встречать в московский аэропорт (Ольга Смородская, президент «Локомотива»).
50 тысяч долларов – заоблачная ставка для «Волги». Я могу взять на нее трех, четырех игроков. Все остальные – от 10 до 30 тысяч. Но когда мы начали селекционную работу, и нам стали называть зарплаты: 70 тысяч евро, 80, 100… За одного миллион восемьсот в год просили! А ведь эти футболисты не играют за сборную, по мячу один раз из трех попадают. У меня глаза на лоб полезли – я же в премьер-лиге новичок. Я-то думал: четыре ставки по «полтиннику», сейчас команду наберу… (Алексей Гойхман, экс-президент «Волги»).
Мы вели переговоры по чилийскому форварду Эдуардо Варгасу. Вдруг там каким-то образом оказался «Спартак», появились совсем другие деньги, большие, чем стоит этот футболист. В конечном итоге, Варгаса продали в «Наполи» (Евгений Гинер, президент ЦСКА).
У нас и так всегда была особая надбавка за игроков с российским гражданством: так называемая, «российская надбавка», а теперь еще и махачкалинская появилась. Раз есть деньги, дело личное — можно тратить. Каждый живет, как может. (Валерий Карпин, генеральный директор «Спартака»).
Как сильно повлияет на цену переезда в Россию игроков эта новая надбавка?Российская наценка составляет около 30 процентов, и, я думаю, махачкалинская будет равняться еще 25—30 процентам. Итого — 60. (Владимир Абрамов, агент).
У меня закончился контракт в Голландии, были предложения от местных клубов. И вдруг всплыл вариант с командой из России. Мы с Прядкиным встретились, обсудили переход. Я действительно думал, что все будет проще и прозрачнее. Об обмане [со стороны Андрея Прядкина] я узнал только этим летом, буквально за неделю до публикации в «Новой Газете». Когда ты общаешься с людьми, они тебе обещают, что твой трансфер будет прозрачным, даже не представляешь, что кто-то может на тебе заработать. Переговоры прошли очень быстро. Мы несколько раз встретились с Прядкиным в неформальной обстановке. Мне сказали: «Команда хорошая. Если хочешь – переходи». А тут всплывает документ, в котором черным по белому написано, что на мне заработали 400 тысяч долларов. Это даже больше моей годовой зарплаты. А изначально я доверял этим людям. Тогда я не понимал, какая есть связь между Андреем и Сергеем Прядкиными. И только спустя определенное время я понял, что это абсолютный конфликт интересов. Абсолютно точно [что они работают вместе] (Евгений Левченко, футболист «Аделаиды Юнайтед»).
Мне кажется что, Володя не хочет уходить. Но ему могут насыпать много денег — и тогда все. «Спартак» не готов [предложить Быстрову те же условия, что и «Зенит»]. Мы обсуждали этот вопрос с Леонидом Федуном. Но практика показывает, что в этом увеличении нет смысла. Мы сегодня предложим два миллиона — «Зенит» завтра скажет три. Мы предложим три — они скажут четыре (Валерий Карпин, генеральный директор «Спартака»).
Сергей Паршивлюк – наш капитан. Конечно же, мы не собираемся его продавать. Не получится ли как с Быстровым в 2009 году? Так он перешёл в «Зенит» не из-за денег. Там был подключен административный ресурс. «Сверху» нам сказали, что Владимира нужно продать (Валерий Карпин, главный тренер «Спартака»).
Но нигде в мире бы не купили Манише за 16 млн. евро (Константин Сарсания, тренер «Факела»).
Поначалу «Спартак» запросил за Павла Погребняка неподъемную для нас сумму – 3 миллиона евро. Передо мной была поставлена задача снизить эту цену и постараться разбить платеж на несколько траншей. Для того чтобы сделать это и профессионально провести переговоры, мы и прибегли к услугам посредников. Это обычная практика. Они полностью выполнили свои обязательства: добились снижения цены на 40 с лишним миллионов рублей, содействовали в том, чтобы разбить сроки платежей, один из которых был перенесен на 2007 год. Именно за это посредникам и был выплачен оговоренный гонорар. Деньги перечислили конкретному юридическому лицу (Юрий Степанов, генеральный директор «Томи»).
Ни Павла, ни меня эта история никак не касается, у правоохранительных органов нет вопросов к футболисту. Насчет факта выплаты 400 тысяч долларов [компании ООО «Орион»] за поиск игрока — это их внутренние дела, пусть сами разбираются на месте (Олег Артемов, агент Павла Погребняка).
Раньше подход был каким-то пацанским. Классный парень, берем, говорили мне. Брал. Перед сезоном — горячка, невероятные предложения и лихорадочные покупки. Покупал. «Эти люди не умеют играть в футбол», – заявлял тот же человек через какое-то время. А теперь в клубе 65 игроков, которые каждый месяц приходят в кассу и получают от 5 тысяч и более» (Андрей Червиченко, бывший президент «Спартака»).
Когда я был в отпуске – «Анжи» обратился с предложением в «Челси», о чем мне и сообщили. После этого я общался с Германом Ткаченко, а жена в Москве встречалась с Сулейманом Керимовым (Юрий Жирков, футболист «Анжи»).
У нас с «Анжи» есть договоренность на очень высоком уровне, что они не лезут в наши трансферные дела, а мы – в их (Хайдар Алханов, вице-президент «Терека»).
В конце прошлого года у Дмитрия Маляки и Максима Григорьева закончились контракты со «Спартаком», и «Ростов», который хотел видеть их в своем составе, обратился к нам, чтобы узнать цену. По действующему трансферному законодательству при переходе в клуб премьер-лиги новая команда должна была выплатить за этих футболистов их суммарный пятилетний доход, умноженный на коэффициент «три». Для первого дивизиона этот коэффициент составляет «два», для второго – «один». Более с представителями «Ростова» мы не общались. Зато Григорьева и Маляку захотел купить клуб второго дивизиона из соседнего с «Ростовом» Новочеркасска. МИТОС был готов оплатить их переход в соответствии с нормами регламента. Более того, новочеркасцы обратились в Палату по разрешению споров, которая обязала «Спартак» выслать в МИТОС трансферные контракты на игроков. Документы были отправлены нами заказным письмом 1 апреля, то есть в пятницу. Это обычная практика, и срок доставки такого письма составляет от пяти до семи дней. Но каким образом Григорьева и Маляку сумели в тот же день или в субботу утром не только заявить за МИТОС, но и оформить их аренду в «Ростов», мне непонятно. В Новочеркасске отправленные из «Спартака» трансферные контракты до сих пор не получили, но Григорьев уже сыграл за команду премьер-лиги из другого города! (Валерий Карпин, генеральный директор «Спартака»).
Тренер при первом нашем разговоре так и сказал: «Рад, что ты приехал. Деннис тебя сильно расхваливал, но у нас сейчас непростая ситуация с легионерами, и если мы не сможем тебя заявить, то прости». Ну, ни фига себе, – подумал я! – Приперся! Звоню Лахтеру. Деннис сохранял оптимизм. «Костян, не ссы. Они сейчас судятся с каким-то грузином и скоро все разрешится. Я держу ситуацию под контролем. До 5-го числа, обещаю, ты будешь заявлен. Тренируйся, остальное беру на себя». Время шло, а с загадочным грузином клуб так и не разобрался. Билет у меня был с открытой датой, и я уже начал собираться домой. Деннис вел себя странно. 3-го января приехал за мной в Тель-Авив, мы скромно отметили мой 23-й день рождения и все. В следующий раз Дэна я увидел где-то через месяц… (Константин Генич, экс-футболист, комментатор НТВ+; отрывок из статьи «Хостел»).
Интерес к Андрею был и до Евро-2008. Первым заинтересовался «Арсенал». Арсен Венгер вел игрока на протяжении нескольких лет. Первое официальное предложение сделала «Барселона». Но испанцы заявили, что не хотят вступать в турецкий базар и что считают реальной ценой Аршавина – 15 миллионов евро. «Зенит» посчитал означенную сумму оскорблением. А потом, когда Андрей спросил в клубе: «Что же вы меня даже не спросили?», некоторым ребятам хватило наглости ответить: «Ну ты же сам не хотел туда ехать». В России так зачастую и происходит – игроком интересуется европейский клуб, а он об этом даже не знает. Именно по этой причине футбольных агентов и не очень-то жалуют в клубах. Они предпочитают держать карманных агентов, которые во всем лояльны к клубу (Деннис Лахтер, бывший агент Андрея Аршавина).
Юрий Мишин в «Торпедо» придумал систему, при которой дублеры превратились в крепостных. Столкнулся с этим в нынешнем году, когда ко мне обратился Андрей Гуськов. Посмотрел его контракт, и оказалось, что он получал в «Торпедо» 50 долларов в месяц. Сейчас с приходом нового руководства вроде бы минимальный оклад установили в размере 5000 рублей. Человек 30–40 «сажались» на такие контракты. Если даже одного из массы, получающей по 50 долларов, удавалось продать или выгодно отдать в аренду, клуб «отбивал» все затраченное (Алексей Сафонов, агент).
Типичная схема: предположим, футболист стоит 100 рублей, а агент получает от клуба комиссионные в размере 500 рублей. Данная сумма перечисляется агенту на счет. Положенную себе часть агент забирает, а остальную перечисляет обратно в клуб, который купил игрока, или в клуб, который его продал. Подобные схемы существуют в России сплошь и рядом. Проще говоря, все это обналичивание денег с помощью агентов. Эти схемы работают, и практически все ими пользуются. У меня тоже было много таких вариантов, и я их использовал (согласно сайту Infox.ru, «известный футбольный агент, пожелавший остаться неизвестным»).
